Отношения

Психология жертвы, или все мы родом из детства

Вы только что с облегчением повесили трубку. У вас дергается глаз, горят уши, мешок с цементом давит плечи, а горло першит раздражением. В течение полутора часов вы старательно складывали пазл под названием “неудавшаяся жизнь лучшей подруги”. В очередной раз муж-зануда обозвал ее “транжирой” и вернул семейный бюджет в свой карман, а трое мелких пакостных монстров “свели в могилу”. Вы спускаетесь в личный ад по ступенькам, высланными благими намерениями, а в это время ваша “почти разведенная” подруга уже кокетничает с недавним “жадным козлом”, в надежде на реванш.

Это горькая реальность — вам ни за что не помочь лучшей подруге повернуться к здоровой жизни, пока сама она не осознает проблему. Ведь у вашей подруги синдром виктимности. Проще говоря, она — типичная жертва. И ваша мокрая жилетка не что иное, чем ее поведенческая стратегия для преодоления стрессовых и травмирующих ситуаций.

Есть такая категория людей, которые постоянно жалуются на события, условия, но ничего при этом менять не хотят. Если копнуть глубже и развернуть их к реалиям жизни, они чувствуют глубокую беспомощность и не готовы взять ответственность за происходящее. Им проще переложить нежеланный груз на ближайшие плечи, условия окружающей среды, случайности, везения-невезения и далее по списку. Эта жизненная стратегия выученной беспомощности — их повседневность. Как правило, все жертвы — это люди которые искренне считают, что никак не могут повлиять на свою жизнь, ведь они ничего не решают и от них ничего не зависит.

Позиция жертвы — это позиция не взрослого, осознанного человека, а скорее уязвимого и беззащитного ребенка с низкой самооценкой. Вернемся назад в прошлое и заглянем в детство вашей подруги.

Мы, люди, существа социальные и наша психика — это продукт окружающей среды. Для маленького ребенка первой средой является семья. Именно в семье, под влиянием сложившегося окружения, формируется его будущий характер. Там он получает первые жизненные уроки. Неблагополучные семьи с деструктивной психологической атмосферой штампуют будущих жертв конвейером. Хотя для пациентов подобная травматичность весьма размыта и не всегда осознаваема. На своих консультациях я нередко сталкиваюсь с тотальным отрицанием: “У меня была нормальная семья. Ну бывало, отец выпивал…Изредка мать поколачивал…Ну ничего, так ведь у всех так…”

В идеале, ребенок должен прожить первый опыт любви к себе именно через безусловное принятие родителями. Такого ребенка захватывают новые идеи и исследования, он не пасует перед неизведанным, здраво соизмеряет силы и возможности, строит здоровые отношения с другими людьми. Имея мощную поддержку со стороны семьи, он экологично проживает все сложные чувства и ситуации. Реальность вашей подруги выстрелила не столь радужно. Она росла лишенной мощного фундамента здоровой семьи, на котором из слабого ребенка вырастает устойчивый и зрелый взрослый. Однако виктимность не обязательно имеет некую психическую предрасположенность. Даже в благополучной семье воссоздаются ситуации, в которых ребенок чувствует себя ненужным, плохим, покинутым — все это порождает комплексы и занижает самооценку.

В школе ваша подруга скорее всего оказалась беззащитной перед грозной системой. Позади первый опыт общения со сверстниками, частая травматичная обратная связь, сравнение себя с другими. Наложим два негативных сценария — семейный и школьный, получим результат: тревогу, страх, пассивность и низкую самооценку. Далеко ходить не нужно, мы все это переживали: насмешки, притеснения и беспощадную травлю. Безопасней было нейтрализовать положение избегающим поведением, чтобы не называть проблему ее громким именем. Нет проблемы — нет осознанности ситуации, правда и решения тогда нет.

Я всегда повторяю, что профилактика жертвизма или виктимности — это глубокое, уважительное отношение к личности ребенка с первых минут его рождения. А лучше даже задолго до. Лишь в этом случае у него есть все шансы вырасти во взрослого с другими опциями: сильный характер, уверенная жизненная поступь и повседневная ответственность. Но если ребенок лишен права на личностное определение, он попросту становится вашей подругой с типичным синдромом жертвы.

Тема виктимности тем более важна для клиента, который испытывает трудности с признанием очевидного.

Распознать в себе жертву мучительно больно. Эта часть личности неизбежно перемещает человека в достаточно уязвимую позицию. Невыносимая. Уродливая. Внезапная клякса в идеальной прописи нашего эго. Потребуется не одна страница, не один тюбик чернил и не один день, чтобы присвоить ее и дописать здоровый чистовик. Я — за искренность. Чем быстрее проблема оберет лицо, тем легче произойдет исцеление.

Мы свято следуем навязанному родителями сценарию до трех лет, до семи его корректируем, а далее изменить его может или война, или любовь, или психотерапия. Про войну утверждать не возьмусь, что до любви и психотерапии, то и одна и вторая увеличивают шансы измениться окончательно и бесповоротно. Но это долгая дорога. Дорога домой.